Сказка))

[etwasfliegend]

1. Это - стилизация под фольклор. Но принципиально не чей-то конкретный.
2. Со временем это станет частью чего-то большего... я надеюсь))

Поль-Псарь и его собака

Как Поль-Псарь заработал своё прозвище? Разное про то говорят. Иные рассказывают, что звали его так ещё до того, как он стал славным колдуном, потому что отец его был псарём у глупого Робина Желтоглазого, Его Величества короля Люптского, но как поверить этому, если те же длинные языки болтают о том, что отцом Поля был болотник? Люпт хоть и на болотах стоит, да всё равно болотные черти и там под своими кочками сидят, а не шастают по улицам, как наш честный народ. Да если и шастали бы, всё равно никто из них не пошёл бы служить псарём, тем более к такому дурню и скупердяю, как Его Желтоглазое Величество. А уж о том, что Поль-Псарь в Люпте родиться никак не мог, потому как жил давным-давно, ещё во времена Старого Мира, известно что мудрецам, что малым детям, что лягушке из колодца. В Старом Мире родился, там и жил, там и умер. И вот как получил он свой прозвище.
Когда Поль покинул стены Чёрной Школы, где обучился всем колдовским премудростям и разным наукам, у него не было за душой ничего, кроме латаной-перелатанной одежды, ржавого ножика и белой собаки с красными ушами. Разное говорят о том, как эта собака к нему попала. Говорят, что её подарила Полю королева эльфов за то, что он починил ей замочек на ожерелье, а ещё ходи молва, что Поль эту собаку из живодёрни вызволил, а иные клеветники соглашаются с тем, что раньше она и вправду принадлежала королеве эльфов, но, говорят, лишь до тех пор, пока колдун наш эту животинку не украл. Как бы то ни было, а собака эта была, клянусь подножьем Конского Хребта, сильнее льва, быстрее оленя, умом уступала разве что своему хозяину, да ещё и по-человечески говорить умела. Не найти было лучше спутника тому, кто, как Поль-Псарь, закончив учёбу решил ходить по свету и дальше набираться премудрости. Был Поль, как и все в такие годы, весел и хорош собой. Исходил он много дорог, побывал во многих землях, и везде его встречали ласково и приветливо. Наконец, пришёл он в один город, раскинувшийся на соединённых мостом берегах реки, чьи воды жгли, как огонь, и были ядовитее мышьяка.
Поглядел Поль на правый берег – везде чисто, каждый дом из мрамора построен и золотом украшен, горожане счастливые, нарядные. Поглядел на левый берег – что ни дом, то пепелище или развалины – где окон нет, где крыши, а где и стен, и горожане всё оборванные и голодные, от чужих взглядов прячутся. Спросил Поль у одного горожанина с левого берега:
- Скажи мне, добрый человек: как же так вышло, что берега похожи, как близнецы, в один час родившиеся, а вы на них совсем по-разному живёте?
- Берега-то похожи, и обе части города раньше похожи были, - услышал он в ответ, - да люди разные оказались. Повадились эти разбойники и братоубийцы, - тут человек сплюнул и такое сказал, что даже и повторять неловко, - по ночам на нас нападать и грабить наши дома. Всё подчистую выносят! Совсем уже у нас ничего не осталось – ни гвоздей, ни свечей, ни верёвок – удавиться и то нечем – а эта проклятая братия каждую ночь приходит и обчищает нашу половину города, как стервятники труп.
- Что же, - спросил его Поль, - разве вы не выставляете стражу, которая не пустила бы их? Много людей не нужно, не такое это трудное дело - оборонять мост, висящий над рекой, чьи воды ядовитее мышьяка и жгут, как огонь.
- Куда там, - сказал горожанин, едва не разразившись слезами, - каждую ночь ставим мы на стражу наших лучших воинов и сооружаем крепкие ворота, и каждую же ночь, находим их убитыми, а ворота – открытыми изнутри и разрушенными.
Поль покачал головой:
- Не иначе как кто-то из ваших тут злодействует. Неужто вы предателя подкараулить не пробовали?
- Пробовать-то пробовали, но как смеркается, так на нас сразу сон находит такой крепкий, что где стоял, там и свалишься, там и проспишь до утра. Мы с семьёй уже из города уходить хотели, но не выходит никак – будто сила какая-то обратно утаскивает. Уходи-ка ты, парень, подобру-поздорову. Ты чужеземец, тебя, глядишь, и не тронет никто.
Поблагодарил Поль горожанина, вышел за стены города, сел со своей собакой на лужайку, и стали они думать, как помочь беде. Думали они, думали, и тут Поль сказал:
- Где же это видано, чтобы все, едва смеркается, наземь валились? Тут, помяни моё слово, не иначе как ворожба замешана.
- Ты, хозяин, пока своими глазами увидишь, не зарекайся, - ответила ему собака.
- Как же я это увижу, - спросил Поль, - если я хоть и чародей, а всё равно такой же человек, как и все? Пойду я в город, и завалюсь, как и все, спать до утра.
- Оно и верно, не надо тебе ходить, - согласилась собака, - ещё, чего доброго, перережут тебе во сне глотку, и останусь я одна на всём белом свете. Лучше я сама злодея подкараулю, а тебе потом всё расскажу - уж я-то от колдовства не засну, да и бегаю быстрее – ни за что не догонят.
Так они и решили, а как решили – так и сделали. Поль остался на лужайке, а собака его в город побежала.
Пришла она к мосту, спряталась под старое корыто, на которое никто из врагов не позарился, и стала смотреть да слушать.
Как собралось солнце заходить, пришли к мосту стражники – город охранять. Расселись они, развели костерок, и стали думать, как бы время до рассвета скоротать. Тут вышел, откуда ни возьмись, паренёк с дудкой – низенький, щуплый, и на лицо – урод уродом, один глаз где положено, другой на лбу, а нос – на левой щеке. Вышел он и сказал:
- Доброй вам ночи, стражники! Вижу, заскучали вы тут. Не хотите ли послушать, как моя дудка поёт?
Стражники обрадовались, пригласили паренька к костру, достал он свою дудку, и начал играть. Один раз дунул – такой звук раздался, как будто чудовище морское чихнуло, и все горожане сразу же упали, кто где стоял, и захрапели во все глотки. Говорит паренёк дудке:
- Ты своё дело сделала, пора бы и домой отправляться.
Услышав такие слова, выпустила дудка пару ножек и побежала куда-то – только пятки сверкали. Хотела собака броситься за ним следом, да парень увидел её и говорит:
- А ну-ка, волшебная псинка, иди ко мне, добрую службу сослужишь, - а сам достал из кармана кусок окорока, да такой душистый и аппетитный, что, куда ни отвернись, а нос собачий к нему сам поворачивался. Но собака поняла, что мясо это отравленное, а, так как терпеть без того, чтобы слюнями не захлебнуться, больше не могла, то и пустилась бежать оттуда во весь дух. Паренёк с дудкой с досады плюнул и домой пошёл. Так в ту ночь никакого разбоя и не случилось.
Вернулась собака к хозяину и рассказала ему обо всём, что случилось. Утром пошли они вместе в город и сказали жителям левого берега, что предатель - уродливый паренёк с дудкой. А те уж им поведали, что колдун этот раньше на лицо был хорош, да злое сердце его испортило. Решил он погубить свою старуху-мать, да только не вышло у него ничего: была она ведьмой и сама его некогда чародейству и научила. Выгнала она его из дома и прокляла вдобавок. С тех пор жил он в таком месте, которое простому человеку найти – что в воздух взлететь. Так и сейчас получилось: пустился весь город на его поиски, а ничего так и не нашли, только пыль зря подняли.
Вернулись хозяин с собакой на лужайку, стали они снова думать. Говорит Поль:
- Это ты правильно сделала, что мясо не взяла. Ведь стоило бы ему оказаться у тебя в желудке, как ты сразу же упала бы замертво.
Пригорюнилась собака:
- Эх, как же нам тогда поймать его? Я бы его и подкараулила, и дудку отняла, и загрызла до смерти – только окорок этот мне уж очень мешает. Как достал его колдунишка, так показалось мне, что не будет в жизни счастья, если не отведаю я того мяса.
Подумал Поль ещё немного и придумал:
- А ну-ка, сестрица собака, ложись на траву брюхом кверху! Я тебя так заколдую, что никакая пища в желудок не попадёт. Станет тебя злодей окороком опять дразнить - ты его съешь и притворись мёртвой, а как пойдёт он домой к себе – беги за ним.
Так они и решили, а как решили – так и сделали. Отправилась собака в город, и произошло всё, как и в прошлый раз. Отпустил паренёк дудку, а собака выскочила и залаяла на него, и так громко и яростно, что разбойники с правого берега, которые уже стояли на мосту и ждали, когда откроют ворота, испугались и убежали. Так и во вторую ночь никакого разбоя не случилось.
Стал злой колдун приманивать собаку ласковыми словами и окороком, а та, как и сказал ей Поль, съела окорок. Стала она сначала скулить жалобно, а потом мешком повалилась на землю. Посмотришь – так и не поймёшь, что мёртвой только притворяется, а на самом деле жива-живёхонька. Вот и колдунишка её притворству поверил. Открыл ворота – а разбойники его все сбежали. Плюнул он с досады и пошёл домой, а собака поднялась и тихо, как мышка, за ним побежала.
Пришли они к убогой лачуге без окон, без дверей. Остановился паренёк и говорит:
- Кто мне в стену стучит, тот под крышей не спит.
Заскрипела лачужка, как из последних сил, и появилась в стене дверь. Зашёл в неё колдунишка, и тут испугалась собака. Подумала она: «Вот зайдёт он сейчас, а я просижу в кустах попусту, и не попаду в дом к нему, и не поймаю его до конца дней своих». Разбежалась она и прыгнула в дверь – прямо на спину колдуну. Тот её стряхнул с себя – откуда только силы взялись - поднялся, отряхнулся посмотрел на неё и удивился:
- Как же ты не сдохла от моего угощения? Ведь оно должно было убить тебя в тот же момент, когда оказалось в желудке. Видать, хозяин твой в нашем ремесле толк знает. Только не увидит он тебя больше: раз попалась мне, пощады не жди.
Схватил паренёк, оказавшийся хоть и щуплым с виду, но сильным, как бык, собаку за все четыре лапы, связал и стал с неё заживо шкуру сдирать – захотелось ему посмотреть, что сделал Поль с её желудком. Собака вырывалась-вырывалась, и вырвалась, и побежала к Полю, как могла. Вернулась она к нему, да в таком виде, что смотреть больно: шкуры ни кусочка не осталось, а кое-где и мяса нет, одни кости голые. Увидел Поль, что приключилось с его подругой, и так его это огорчило, что он разрыдался. Но слезами горю не поможешь: сделал Поль собаке каменную шкуру, что ни копьём не пробьёшь, ни топором не разрубишь, а заодно уж и каменные зубы, чтобы не ломались и грызли всё на свете.
На третью ночь, как и раньше, пришла каменная собака к мосту, спряталась под корыто и стала ждать. Но не вышла она ни когда увидела паренька, ни когда услышала звук дудки, ни когда повалились стражники на землю. Дождалась она, пока колдун откроет ворота и впустит налётчиков, и вот тогда выскочила, и ну их кусать, и рычать на них, и рвать на кусочки! Треть разбойников от страха на месте умерла, треть в реку бросилась, а кто остался – того собака загрызла. А как наступило утро, проснулись горожане и бросили в реку колдунишку с его злой дудкой, чтобы впредь не обижал честных людей.
С тех пор на левом берегу людям жилось не хуже, чем на правом, и все забыли прежние распри. А Поль, которого с тех пор называли Полем-Псарём, поселился вместе со своей собакой в этом городе, там и лавку чародейскую открыл, там и женился, там и умер на старости лет. Все дети его выросли людьми уважаемыми, а одна из дочерей даже вышла замуж за короля. Ходит молва, что этим королём и был Робин Желтоглазый, но верить этому не стоит: ни за что не согласилась бы столь достойная девица взойти на брачное ложе с таким глупцом и скупердяем. А уж о том, что Поль-Псарь и его дети жили давным-давно, ещё во времена Старого Мира и с Его Желтоглазым Величеством знакомство водить никак не могли, известно что мудрецам, что малым детям, что лягушке из колодца.

alfadrottning.livejournal.com/38348.html